Это всё по ветке «Человек-источник», в рунической же магии результаты были поскромнее, потому что плотно засесть за книги в последнее время не удавалось, и стихии заполнялись сами собой, по мере использования рунических кругов:

— 30% огонь (15% вода, ветер, земля);

— 5% тени.

Там был другой принцип: усвоенный из книг материал можно было добить практикой до определённого значения, а дальше надо опять искать информацию по библиотекам и книжным домам.

Меня спасало только то, что сражения шли одно за другим, и я принимал там первостепенную роль. Также своим «рывкам» в магии я обязан девяностолетнему опыту прошлой жизни. Ведь я шёл по проторенной дорожке и понимал многие принципы магии.

Да, система другая, но это не то же самое, что заново пыхтеть с малых лет над учебниками, пытаясь вникнуть в сложное мастерство.

Это как переехать в другую страну, но с той же языковой группой. Иначе говоря, ты просто осваиваешь какие-то новые слова или пытаешься разобраться с грамматикой, но база-то уже есть. В любом случае местные поймут твою тарабарщину.

Так и в магии моего мира и нового: мне всего лишь нужно больше времени и мощностей в виде клонов сознания. Тогда я верну былой статус архимага.

— Выступаем завтра, — устало махнул я ребятам и пошёл к себе наверх. Есть не хотелось — я перекусил в Вологде после тренировок.

Народу у нас, конечно, в доме прибавилось — мама не горюй, но раньше тут жил целый ремесленный род, так что без проблем расселили всех по двое. По поводу моей ауры маны мы уже успели всё обсудить с сычовцами — те были сильно удивлены, когда после всех сражений увидели прогресс в ауроскопах. Пришлось признаться и поговорить по душам.

Сомнения вызывали Джон и Маэстро. Я постарался им объяснить, что сейчас невыгодно рассказывать церкви о моих способностях, и попросил повременить с этим. Те вроде согласились, но я всё равно не мог им полностью доверять. Одно дело Бог, а другое — я. К сожалению или к счастью, их нельзя было связать клятвой, как тех же мортикантов.

Пришлось идти от обратного: без меня им придётся очень и очень долго добиваться успехов в барьерной магии. Потому что тут выбираешь, либо ты зарабатываешь деньги, участвуя в рейдах, либо безвылазно сидишь в храме, пытаясь выйти за пределы своего развития. Я же, как ходячая аура, позволял совмещать эти два процесса и давал им больше, чем Клирикрос.

Остальных воодушевили новые перспективы, потому что они были слабы в теоретической части, особенно Бес с Соловьём. Кишка, ещё куда ни шло, довольно умный малый, а эта двоица безнадёжна и отмахивались от зубрëжки, дескать, и так сойдёт — в бою получим опыт. Но причина тут другая: оба любили хорошенько надраться и пройтись по девочкам в свободное от службы время.

В общем, пока я спал на втором этаже, они могли спокойно использовать пространство подо мной как место силы. Я никого не заставлял, кто захочет — пожалуйста, развивайтесь.

Утром, открыв глаза, я увидел смотрящую на меня Ривку. Девушка лежала на боку, подперев ладонью голову.

— Ты спала? — я разлепил сначала один, а потом и второй глаз.

Та отрицательно качнула головой, и мы продолжили молча смотреть друг на друга. Она была в полупрозрачной светлой ночнушке, а тёмные, вьющиеся локоны покрывали её миниатюрные плечи.

Она выглядела серьёзной, потому не замечала, как тоненькая бретелька бессовестно сбежала с положенного ей места. Солнце за моей спиной уже заползло в окно и едва заметно касалось лба девушки. Я протянул руку к её щеке, погладил тыльной стороной ладони и просто смотрел на её дневную красоту. Говорить о чём-то тяжеловесном сейчас не хотелось, и она явно уловила это в моём взгляде.

— Иди ко мне, — переместив руку на талию, я притянул её к себе так, что мы почти касались друг друга лицом, но застыли буквально в сантиметре от поцелуя.

Ладонь прошлась по её спине, дойдя до затылка, и я сделал это последнее движение, чтобы коснуться её чутких губ. Легко, едва заметно. Потом отстранился, словно боясь расплескать чашу со священным редким напитком. Спустя секунды три-четыре опять поцеловал, но уже настойчивей, а когда попытался сделать движение назад, та сама прильнула мне навстречу, и поцелуй затянулся.

Постепенно он разгорался всё сильней и сильней, ладонь уже бесстыдно поползла по спине к бедру, скользя по нежнейшей коже. Я чувствовал её аромат, тёмные локоны чуть заметно касались моей щеки, как будто бабочка задевала крылом.

Руки Ривки жадно обхватили моё лицо, а горячее дыхание и лёгкие постанывания, когда я добрался ладонью, куда хотел, сводили с ума. Не вытерпев, я лёг на неё сверху и с пересохшим горлом задрал подол её шёлковой ночнушки.

Пробираясь сквозь бесконечное пустынное поле теней, где царила атмосфера полной тишины, существо, когда-то бывшее человеком, заставляло себя ступать туда, куда ни за что не пошло бы в одиночку. Оно привыкло жить в стае, среди подобных себе. Так было проще, и в груди не свербело сосущее чувство одиночества.

Вот уже два дня оно вынуждено ночевать в опасности, два дня в голове тишина. Постепенно подступал голод, точнее он всегда сопутствовал теневому рыцарю, но притуплялся, когда стае удавалось поймать людей с поверхности.

Они часто сюда заходили. Главное — правильно искать и нападать всем скопом, тогда был шанс снова почувствовать пальцами молодую кожу. Рыцарь посмотрел на свои руки и увидел, как линяет кисть. С неë спадала отгнившая плоть.

Так не должно было происходить! Обычно приëма пищи хватало минимум на неделю, а того количества мяса, что они съели, и вовсе на месяц. Такими темпами через день-два снова придëтся выходить на охоту, но в одиночку это невозможно.

Неведомая сила гнала и гнала теневое существо дальше от города, туда, где совсем не пахнет людьми.

«Какой в этом прок?» — задавал он себе вопрос, но ноги и всë остальное тело не слушалось, а неокрепшие мысли потеряли способность сконцентрироваться.

Наконец, ещë через день блужданий показался лес, и рыцарь отчëтливо почуял присутствие людей наверху. Это была маленькая деревушка, обнесëнная частоколом.

Осмотревшись по сторонам, он нашëл гору сумеречных камней и белый обод прохода на слой повыше. Выходить туда — не лучшая идея, но кто его будет спрашивать? Ведь паразит, что сидел у него сейчас в мозгу, окончательно захватил контроль над телом и высасывал из него последние соки.

Рыцарь был слеп, обе глазницы пусты, но из одной высунулся червеобразный отросток с прищуренным оком. Оно внимательно осмотрело гору камней, выход наверх, и залезло обратно.

Рыцарь видел и без глаз, потому без проблем вскарабкался и взял в костлявую ладонь два гема, один он положил себе в рот и коснулся рукой потолка. Челюсть хрустнула, скалывая зубы. Глоток — и вот камень уже внутри гниющего живота.

Вспыхнул яркий свет, и рыцаря потянуло на второй слой. Как только он там оказался, все кости начали дымиться. Сила стремительно уходила из тела, тут была запретная территория, и все существа, что обитали ниже, крайне редко сюда выбирались. Почти никогда.

Паразит приказал разгрызть второй камень, и челюсть в этот раз тоже справилась, но после глотка отвалилась. Оказавшись в мире людей, рыцарь ощутил лютейшую боль и одновременно с этим радость — на бесчувственном потустороннем дне ему был знаком только голод, остальное словно вычеркнули из жизни.

А сейчас он упал на колени, истекая то ли кровью, то ли гноем и, получив свои несколько секунд свободы, умер.

Паразит осторожно выглянул из черепа, оценивая обстановку и, убедившись, что он в безопасности, принялся поедать теневого выкидыша. Тухлое мясо не особо помогало, но вот костный мозг и питательные вещества из него словно вдыхали жизнь в огрызок тела некроманта.

Не оставив и кусочка, Артист пополз по опавшей листве, как улитка без панциря. В этот момент он был чудовищно уязвим, и любой мелкий хищник мог стать серьёзной проблемой.